Пожарный и поэт

Юрий Румянцев из Сергиевского района – пожарный. 10 лет жизни посвятил этой опасной службе. Много горя и боли повидал. И тем не менее сохранил в себе способность видеть красоту и делиться ей в своих стихах.

Всегда наготове

Без выходных и праздников – каждый день на боевом посту. Пожарный, водитель, диспетчер в одном лице. Юрий Румянцев из Мордовской Селитьбы спасает людей от разбушевавшейся стихии. Не сдается ни недугам, ни возрасту: в этом году огнеборец отметит 70-летний юбилей. Но по силе и ловкости не уступит молодому. В ожидании экстренных вызовов дает бой непогоде.

– Только вчера снег почистил, а сегодня уже намело. Вдруг ехать на пожар – а тут ворота не открыть. Надо быть всегда наготове, – говорит он между делом. – Раньше возгораний случалось больше. Поэтому всегда держали бойцов. Сейчас меньше, слава богу, стало. И зимой я один дежурю. Поэтому мне болеть нельзя. Некого вместо себя оставить. На лето обязательно команду набираем. С весны начинается – не успеешь вернуться с пожара, опять вызов. И ночью, и днем. Где я живу, на той стороне, три раза за день выезжал в посадки. Только потушишь, опять зажигают траву. Едешь, иначе огонь может перекинуться на дома или лес.

Когда в Мордовской Селитьбе пожарной охраны не было, вызывали службу Сергиевска. Расстояние больше 40 км: приезжали большей частью на пепелище. В 2012 году в котельной бывшей сельской школы оборудовали гараж для пожарной машины. И почти сразу быть водителем предложили Юрию Румянцеву. С тех пор он несет вахту со своим ЗИЛом 1983 года выпуска.

– Главное, проводить своевременный уход, и машина еще послужит верой и правдой. Она у меня всегда исправная стоит, полностью готовая к выезду. В баке – три тысячи литров воды. Гараж отапливается. Я приезжаю из дома, открываю ворота, завожу и сразу еду на объект, – рассказывает пожарный.

Колхозный водитель

Двор Юрия Румянцева в сельском порядке крайний. Дальше – только родительский дом, где прошло его детство. Но он уже давно пустует. Поблизости леса и поля, оттуда косули-зайцы часто забегают в гости. А вот до работы целых два километра. Поэтому летом пожарную машину ставит у дома, чтобы время на дорогу не тратить: при чрезвычайных ситуациях каждая минута на счету.

Вся советская бытность малой родины прошла на его глазах. Поначалу Мордовская Селитьба и соседняя Чесноковка работали одним колхозом под многообещающим названием «Прогресс». Потом разъединились. Это селу даже на пользу пошло – люди стали возвращаться. Юрий Румянцев в колхоз устроился в 1972 году. Сначала у него был ГАЗ-52, потом – ЗИЛ-157, ЗИЛ-130.

– У меня и сын водитель. Когда получил права, вернулся в село. Я ему отдал свой ЗИЛ, а сам сел на комбайн. Но когда колхоза не стало, он уехал, работал в Сергиевске, сейчас в Самаре, – рассказывает Юрий.

Когда бы ни возвращался с работы, его дома всегда встречает приветливым лаем пес Пират. За ним бежит большая семья кошек, которых приютил хозяин, соорудил им на завалинке домик. Раньше из окна видел, как на кухне суетится жена Тамара. Семь лет назад после продолжительной болезни ее не стало. 41 год вместе прожили. Двоих детей поставили на ноги. И сыном, и дочерью Юрий гордится. Их фотографии всегда перед глазами. Дочь по первому образованию педагог, но нашла себя в киноиндустрии, сейчас работает в Москве.

– В селе удивляются – Таня какая шустрая, куда поднялась! Она в бабушку пошла. Та тоже была очень пробивная. Что задумывала, всего добивалась, – смеется мужчина. – Дочка мне видеокамеру подарила. Первая сломалась, вторую привезла. Уже лет 10 снимаю все, что мне интересно.

В ответе за округу

Пожарным Румянцев стал уже на пенсии. Его попросила сельская администрация выручить на первое время. Не могли найти водителя на пожарную машину: зарплата маленькая, а занятость – круглые сутки. Юрий в «пожарке» задержался на десять лет.

– Сейчас уже не страшно. Но поначалу руки дрожали. У меня первый выезд был в Чекалино, там трава загорелась. Заехали на заправку. Но оказалось, что деньги не перечислили, и мы остались без бензина. Тут ветер подул – и огонь на заправку пошел. Рукав кинули. Мне ни назад, ни вперед нельзя ехать – вдруг бойца задавлю. Чуть дымом не задохнулись. Но все равно потушили, – вспоминает он. – Страшно, когда не в силах что-либо сделать. А если есть хоть какой-то шанс, надо воспользоваться. Обычно, когда приезжаю на пожар, сразу смотрю, откуда отбивать огонь. За 10 лет уже научился.

Юрий Румянцев держит на контроле пожарную ситуацию не только в родной Мордовской Селитьбе, но и в соседних Чесноковке, Елшанке, Чекалино и Чемеричном. Он в них уже ориентируется, как у себя дома. Всякое повидал за время службы: по колено в пепле тушил торфяник, спасал горящий лес. Но самые тяжелые воспоминания остались от пожара в Чемеричном, который произошел в 2015 году.

– Как позвонили, сразу выехал. А там уже все в дыму. Еду – ничего не видно. Остановился осмотреться – а передо мной газовая труба: чуть не въехал лобовым стеклом. Туда из Самары приехали, Красного Яра, Челно-Вершин – 11 пожарных машин собрались, хотя деревня небольшая. Огонь перекинулся с камышей. Четыре дома с постройками сгорели. Бабушки с иконами ходили, вымаливали защиту от стихии, – рассказывает пожарный.

Этой зимой Юрий Румянцев принял вызов, который поступил на единый номер экстренных оперативных служб – 112. И сразу выехал на место. Горел трал на автотрассе. Была большая опасность взрыва. Но он ликвидировал огонь еще до приезда пожарных из Сергиевска, скорой помощи, полиции.

Поэтическое увлечение

Даже при такой трудной и опасной службе Юрий Румянцев находит время для творчества. Свое первое стихотворение написал в начальных классах. Тогда из-за морозов отменили занятия в школе, и мальчику на натопленной печке вспомнились жаркое лето, любимая рыбалка. Слова сами собой сложились в стихотворные строчки.

– Как появляются стихи? Сами собой. На ходу сочиняются. Бывает, ночью проснешься, а в голове строчка за строчкой всплывают. Так один раз 7–8 куплетов как под диктовку написал. Если не запишу, к утру забуду, и ни одно слово не вспомню. И днем точно так же. Как-то в огороде сочинил. Пошел домой записать, но дочь позвонила, пока с ней говорил, все забыл. Она мне диктофон привезла. Сейчас его с собой ношу, что-то придумывается, записываю, – смеется Юрий.

Стихи писал и в армии, когда служил в разведбате в Венгрии. Пока работал в родном колхозе, заботился о семье, детях, для творчества не оставалось времени. Но когда не стало любимой Тамары, стихи полились сами собой. Первыми родились «Одиночество» и «Покаяние». Потом писал о любви, дружбе, природе, об опасной службе пожарных, даже о своей пожарной машине придумал стихи. Его особая боль – судьба родной Мордовской Селитьбы.

– 320 лет нашей деревне. Зимой тихо на ее улицах, оживает летом, когда дачники приезжают. Дома стоят, а людей нет. Все на работу в город уезжают.

Я шел по деревне. А где же народ?

Я шел, сам себе удивлялся:

Как будто в Селитьбе никто не живет,

Как будто один я остался, – по памяти декламирует он.

В последнее время главной темой в творчестве поэта-самоучки стала специальная военная операция. В стихотворениях прославляет ребят, которые «за ленточкой» защищают родину, пишет о Донбассе и Луганске.

– Тетради с моими стихами предложили включить в гуманитарную помощь для наших ребят на фронте. Может, кому понравится.

Донбасс. Война.

О мире – только грезы.

Там рвутся бомбы,

Там деток льются слезы.

Забыта тишина.

Но у домов еще растут березы.

И к ним придет весна:

Ей не страшны угрозы, – цитирует автор.

 

Пусть не поэт, но я скажу стихами

О тех парнях, ушедших на Донбасс.

Мы всей душой, ребята, с вами.

Удачи вам. Храни Господь всех вас.

 

Сегодня у Юрия около 50 стихотворений. Еще есть черновики, работу над ними не прекращает ни днем, ни ночью. Но это для поэта-самоучки не рутина.

– В деревне все знают, что я пишу стихи. В пожарке просят почитать, интересуются, что у меня новое появилось. В Пичерки приглашали на день села, читал там. Никогда не учился этому, стихосложения не знаю. Как ложится рифма, так пишу, – говорит он.

У Юрия Румянцева много почетных грамот и благодарственных писем за смелость и мужество, проявленные при тушении пожаров. В 2022 году односельчане выдвигали его на муниципальный этап акции «Народное признание». Но сам он за собой особых заслуг не признает. Не причисляет себя ни к когорте поэтов, ни к плеяде героев. Стихи для него – отдушина. А служба – образ жизни. Уверен, что на его месте каждый поступил бы так.

Татьяна Давыдова

Фото Марины Кафтайкиной

Рубрика:  Земля и люди. Номер:  № 2 (304) февраль. Год:  2024.